1. Имя и фамилия. Прозвище.
Датура Келевра (Datura Kelevra), своё человеческое имя, данное при рождении, он не помнит, начиналось на «А», да оно теперь и не за чем

2. Возраст:
Выглядит лет на 23-25, по факту чуть более, около 30 (можно сказать, инкуб на стадии своего становления, во многом с вполне ещё человеческими замашками)

3. Раса:
инкуб (гибрид человека с духом дурмана)

4. Ориентация, особенности "вкуса", предпочтения:
По сути пансексуален (pansexual). Нет ничего такого, чтобы он не считал бы приемлемым

5. Биография. Не менее 15 полных строк:
Донельзя банально, но Датура был когда-то человеком, примерно, лет до пятнадцати. Хрупким своевольным мальчиком, охочим до всего необычного и таинственного, с жадностью поглощающим знания, по большей части – запретные. Но обрывки воспоминаний теперь стёрлись и иногда лишь колышутся тяжёлой взвесью на дне памяти, как слежавшийся ядовитый ил на дне омута. Да это и не особо интересно, за исключением того, что он рано остался сиротой, старшим в семье, которая состояла ещё их двоих братьев-погодок младше на три года и сестрёнки, двух лет от роду.
Изучением растений, особенно ядовитых, их действиям на организм, мальчик увлёкся ещё при жизни родителей. Скрупулёзно изучая все найденные книги, которыми  снабжал юного исследователя некто Люций. О, о нём не обязательно подробно, хотя, именно его можно считать главным виновником того, кем теперь Датура стал.  Это был смотритель кладбища, которому на вид было не больше 28 лет, а на самом деле никто не знал, сколько. По слухам, он нашёл эликсир вечной молодости. И вот, рецепт коего  в течение нескольких лет совершенствовался при помощи странного худенького и темноволосого мальчика с прозрачными серыми глазами, на самом дне которых таилось нечто, что он то и разглядел.  А было это врождённым пороком человечности, отсутствие каких-либо моральных принципов, препятствующих становлению нового. На самом деле, Люций не нашёл формулы эликсира вечной молодости, но искал и опробовал ингредиенты на любознательном юном существе.
*
Братья Адений  и Алексис стоят в дверях, в их огромных прозрачных глазах плещется потусторонний и суеверный ужас.  Он, оглянувшись на них через плечо, неопределённо жмёт плечами и продолжает в свете жирно чадящей и коптящей стены лампы туго перетягивать бечёвкой тельце Аниты, сестры. Детское тельце посинело в местах, перетянутых бечёвкой, она уже не кричит. Что поделать, но для нужного эффекта, просто необходима плоть ребёнка не достигшего от роду трёх лет, подвергнутое некротическим явлениям, зарытое в корневища Datura Solanaceaе. Сок этого растения через шесть дней станет последним ингредиентом, в который они с Люцием вложили силы и время последнего года. 
Эликсир содержит в себе многие алкалоиды, извлеченные из растений семейства пасленовых. Из белладонны и дурмана, из петунии и семян картофеля. Значительную часть его составляет экстракт мандрагоры, содержащий гиосциамин, скополамин и другие токсины. Все духи этих веществ могут придти к нему, если только выпить. А выпить необходимо. 
После того, как эликсир был готов, Датура должен был лежать на земляном полу амбара, совсем раздетый, привязанный к вбитым в землю колышкам. Так ему объяснял Люций, гладя его худенькое тело своими белыми лилейными пальцами с горьким ароматом миндаля. Он закрыл глаза, чтобы не видеть алчущего блеска в глазах склонившегося. Он его и раньше замечал, но, увлечённый своим занятием, не придавал значения, ровным счётом никакого.  Свечи горели с четырех сторон, Люций произнёс, склоняясь к груди  Датуры
- Земля рождает тебя. Рождает еще раз. Уже другим, новым, измененным. Инкубом… - Шептчет он голосом, хрустящими, как изморозь. - Ты рождаешься, чтобы обрести вечную молодость, впитав в себя дух Дурмана.
А потом Датура пьёт из рук Люция то самый эликсир, каплями катящийся по подбородку и шее, и проваливается в тяжёлое полусонное забытиё, но глаза его широко раскрыты, они меняют цвет.
А в углах амбара клубится дым ароматических палочек. И видения выползают оттуда... Воск тёчёт на земляной пол, руки онемели. Но в какой-то момент он чувствует, не слышит, а именно чувствует на самом пределе ощущений дыхание нескольких существ. Они затаились в углах. Их присутствие призрачно, словно наличие в воздухе яда без вкуса и запаха. А потом они начинают двигаться, они текут одновременно с четырех сторон, шелестя хрупкими костями, скрытыми под безукоризненно гладкой кожей. Они ползут из углов на четвереньках.  Женщина с длинными черными волосами, колыхающимися, словно занавес, закрывающими невероятно бледное лицо. Ее руки напоминают увядшие лилии. Из другого угла появляется, также опустив лицо, ее брат. Брюнет с кожей смуглой и матовой, с длинными волнистыми волосами. Глаза цвета зрелых ягод черного паслена блестят за сверкающей волной волос. Вторая женщина с пышными белыми локонами ползёт, выгибая спину, как кошка, оборачивая к привязанному невероятно прекрасное лицо с сочными губами. И мужчина с золотыми волосами. Самый медлительный, томный, печальный. Его движения тягучи, как густеющая отравленная кровь.  Они приближаются, то ускоряя, то замедляя движение. 
Датура узнал их, ползущих к нему из углов. Всех четырех призраков. Мир распадается, разрывается, время тчёт толчками, как кровь. Мгновения тьмы и мгновения света. Но лица фантомов, вызванных ароматным дымом, источают только любовь. Тихую, глубокую и вечную, как яд.
Датура чувствует, как по его телу блуждают руки Люция, как он склоняется над ним снова и снова, он почти не замечает, увлечённый видениями, мгновенной ярко-сладкой вспышки боли, только от движений и толчков верёвка натирает запястья. А фантомы всё ползут, приближаются, жмутся к земляному полу. Движутся толчками в рваном времени, в искаженном пространстве. Красавица черноволосая, резкая, нервная. С искусанными губами цвета красного вина - Белена. И ее брат, крадущийся, опасный, глаза которого подобны ядовитым ягодам - Паслен. Чувственная и недоступная Белладонна. И вот, наконец, он, покровитель и Господин - Дурман. Гибкий, завораживающий своими движениями.  Он припадает к телу привязанного вместе с Люцием, прижимается щеками, гладит его, дарит один поцелуй. Несколько нежнее, чем родители. Самую малость порочнее, как казалось ему тогда...
*
А тогда просто что-то пошло не так. Что именно и почему, Датура не мог теперь узнать. Но он умер. Вернее, он тогда этого не знал.
*
Тишина стала густой и тягучей. Как кровь. Как экстракт семян дурмана. В воздухе пахнет сгоревшими заживо розами и расплавленным янтарем. Датура очнулся, почти не чувствуя тела, уже отвязанным и сидящим в углу тёмного сырого амбара на земляном полу, его трясёт. Но, постепенно тело стало все более легким и все менее послушным. Первой пришла жажда. Предельная сухость во рту. Гортань онемела. Спустя несколько минут ему уже кажется, что его язык и губы замерзают, трескаются.   Неожиданно возникшее резкое возбуждение обрело болезненную окраску, ноги ослабели и дрожат, сердце бьётся тяжело и неровно.  Свело желудок, но он был совершенно пуст и казался внутри сухим, невыносимо горячим. Теперь он сидит, скорчившись, держась за живот, задыхаясь. Ощущая, как сердце путает последовательность сокращений предсердий и желудочков. Разумеется, это ему только кажется. Зрение расфокусировалось. Он умирает. И этой смерти нет конца.
Крошится пространство, и на изнанке его горят невидимым огнем розы, тек мед, превращаясь в червей, гибких и влажных, как языки.  Его собственное лицо растрескивается, становится похожим на переднюю часть головы младенца-мандрагоры. Теперь оно состоит из одних морщин. И он слышит шёпот Люция, немного испуганный, эксперимент под угрозой. 

Разумеется, Люций его выходил. Вернее, при помощи того же эликсира, только дозой, которой он никогда бы не посмел воспользоваться, вернул к жизни уже остывшее тело Датуры.  Но препарат имел чудовищный побочный эффект: неутолимый сексуальный голод инкуба, который стал преследовать мальчика, лишившегося девственности так коварно. Если бы Люцию хватило сил тогда сдержаться, всё пошло бы так, как нужно, но, что сделано, то сделано, это предопределило чудовищное перерождение Датуры после смерти.
Это он понял не сразу, а после того, как без предисловий набросился на своего учителя. И голод его был настолько силён, а организм настолько ослаблен, что Люций погиб, но это Датуру нисколько не расстроило. Он блаженно улыбался, пережив самый яркий из оргазмов своей потусторонней новой жизни.
Через несколько лет жизнь довольно гладко вошла в свою странную колею. Не всё ли равно это уже нечеловеку, в чьи жилы вместе с эликсиром, вернувшим к жизни, вошёл дух Дурмана и остался там…  «Голод» и «жажда» мучили непривычное, проходящее окончательную трансформацию в течение этих нескольких лет, тело Датуры.  Но, чем активнее он насыщался, бросаясь во все тяжкие, испробовав все существующие виды извращений, голод становился только больше. Через какое-то мучительное для себя время он заметил, что при воздержании голод несколько притупляется, сумел упорядочить свою сексуальную жизнь, принимая секс, собственно, как наркотик, но вполне разумно, если это слово вообще можно отнести к инкубу, и дозировано.  Он стал осторожнее и коварнее, снова и снова совершенствуя своё мастерство. Став однажды одним целым с духом Дурмана, он после возвращения от смерти к новой жизни стал инкубом, поглощающим чужую похоть и сексуальную энергию, поддерживающую его жизнь.

6. Внешность. Не менее 8 полных строк:
Рост около 1,90 м, худощав, немного сутулится, хрупкие прямые плечи, костлявый позвоночник с выступающими лопатками, тонкая талия, жилистые руки в сетке выраженных вен, запястья узкие, кисти и пальцы изящны, ногти острые и очень прочные. Кожа светлая, почти незаметного, но весьма явного серовато-жемчужного с сиреневым оттенка. Длинные, до пояса, всегда растрёпанные тёмные волосы с вороным и фиолетовым отливом на свету. Лицо породисто узкое, андрогинное, почти безо всякого выражения, застывшее, как маска мёртвого. Заострённый подбородок и впалые щёки. Только глаза живут лихорадочным алчным голодным сиянием, пепельно-сизые с марганцовочно-лиловым отсветом радужки. Зрачок неправильной нефиксированной формы, форма иногда меняется, расплываясь рваными краями, когда Датура подвержен всплеску эмоций. Под глазами залегшие болезненные тени. Густые тёмные брови, тонкокрылый нос, капризный изгиб губ. Голос негромкий, надломленный с утомлённой бархатной хрипотцой, прохладный. Если бы Датура был полноценным человеком, его можно было бы принять за вконец сколовшегося героинщика
При особенно долгом голодании и воздержании начинает вянуть подобно цветку, кожа тускнеет, и он становится похожим  на иссыхающую мумию, волосы начинают тускнеть и выпадать, глаза покрываются мутной плёнкой.  Перестаёт двигаться, ибо это отнимает драгоценную энергию. Он может в таком состоянии пролежать довольно долго, практически разлагаясь как труп, но никогда до такой степени, чтобы настало окончательное физическое уничтожение тела.
Одевается подчёркнуто аскетично, немного небрежно. Обычно в чёрное или тёмно-фиолетовое, без особых изысков и притязаний на веяния. Часто его можно видеть в изящном приталенном старинном сюртуке на голое тело тёмно-лилового бархата, цветом схожего с лепестком чёрного ириса; узких чёрных брюках, низко сидящих на бёдрах, заправленных в чёрные же высокие сапоги на толстой рифлёной подошве. На шее болтается связка серебряных цепочек с различными амулетами.

7. Характер. Все те же пресловутые 8 строк и более:
Чрезвычайно скрытен, но жизнь его этому невольно научила. Будучи личностью нервной и психопатичной, ему постоянно приходится держать себя в руках и дёргать за мысленный поводок. Впрочем, вполне умеет прикинуться душкой и пай-мальчиком, чтобы лишний раз не схлопотать. Остроумен, саркастичен и язвителен, иногда намеренно злословен. Словесные баталии порой являются неким суррогатом, позволяющим подпитываться эмоциями.  Блюдёт рамки приличия до определённого момента, когда голод становится с трудом переносимым. Тогда Датура превращается в сущего монстра, для которого не существует ничего более важного, чем утолить свою чудовищную жажду, чтобы добиться своего, не гнушается абсолютно ни чем. Осторожен, но весьма не избирателен в круге общения, в каждом видит потенциальную жертву и донора, для утоления своей жажды и пополнения жизненной силы за счёт сексуальной энергии.  Яд, сладкий и желанный, как смерть и всё, положенное в угоду и к ногам своей жажде.

8. Личные вещи:
портмоне с кредитками; тонкий стилетообразный кинжал с серебряной инкрустированной рукоятью, просто как сувенир, записная книжка

9. Дополнительные навыки:
Не спит. Иногда делает вид, что спит, лёжа с закрытыми глазами и пребывая в мире своих чудовищных извращённых видений, но мозг бодрствует, как обычно для него, то есть, совершенно непонятно и непредсказуемо. Почти не ест, поддерживая физическое состояние тела в сносном виде при помощи своих эликсиров и снадобий, исключение составляют сладости и шоколад, изредка фрукты, но это чисто из гурманских предпочтений. Повышенная тактильная чувствительность острейшее зрение и, особенно, обоняние.
Но основной способ поддержания организма в жизнеспособном состоянии – это эмоциональный вампиризм, который применяется при сексуальных контактах. В связи с этим, Датура обладает внушением, сродни гипнозу, но на чувственном уровне. Пропитав свой организм всевозможными растительными ядами и препаратами, он невольно добился эффекта, аналогичного своеобразным и уникальным феромонам, источаемых волосами и кожей при близком контакте, воспринимаемый обонянием как тонкий, дразнящий и едва уловимый сладострастный аромат дурмана, чёрного ириса и водяной лилии. Да, своего рода, обольщение, одинаково безотказно действующее почти на любые сущности.  Это может действовать, но не обязательно может возыметь нужный  эффект. Можно успешно игнорировать.
Ускоренная регенерация тканей тела, поскольку кровь уже таковой не является, хотя цвет вполне соответствующий, разве что, имеет более тёмный пурпурно-лиловый отлив, как спелая слива, весь организм пропитал концентрированной смесью соков растений и веществ, позволяющих значительно ускорять процессы восстановления повреждений.
Способен к кратковременным быстрым действиям, практически не видимым глазу, но это его выматывает и отнимает драгоценную жизненную силу.

10. Работа:
BDSM клуб «Phantom line» - секретарь

11. Опыт игры:
два с половиной года

12. Связь с Вами:
433554825

13. Пробный пост - не менее 15 строк:
Дорога, ползущая под ногами тёмной лентой, изгибается, подобно гномонической спирали. Этот мир вовсе не то место, где кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая. Но это не имело значения. Мучимый лихорадочной жаждой, Датура шёл медленно, он экономил силы, которые могут понадобиться, как только он найдёт подходящий объект, донора.
Он обернулся, ловя тонкими ноздрями воздух, взметнув над плечами вороные крылья растрёпанных волос. Так и есть, позади не менее десятка белесых фигур, стоящих на четвереньках или лежащих на земле. Они окружены ореолами, не имеющими ничего общего со светом. Они ползут, ползут, тянутся к нему. В них больше нет притягательности. Их сладкий грех заменился тленом и смрадом. Исказив губы в острой ломаной ухмылке, Датура отвернулся, медленно двигаясь вперёд. Да, его иногда преследуют неупокоенные души тех, кого ему пришлось вольно или невольно убить и он знает, что им не упокоиться уже никогда. Временами они досадливы, но вполне безобидны, как преданные дворняжки. Кто-то схватил его за ногу. Датура, вздохнув, снова обернулся, глядя вниз вспыхнувшим, подёрнутым плёнкой вожделения взглядом. Вот вторая рука вцепилась в его брюки выше колена, дух запрокинул голову. Пряди шелковистые, золотые расступились, открывая бледное точеное лицо, изысканное в своей обреченности. Дурман? Он улыбается одним уголком рта. Сколько страсти в его улыбке. В его обреченности.
Нет, тебя больше нет, ты отдал себя мне… Не менее сладострастная улыбка в ответ. И он знал, что если упадет сейчас, духи подомнут его под себя, не дадут дышать. Эти совершенные призрачные тела забьются в агонии. Долгожданной агонии. Их конвульсии, сладкие, чувственные, неотразимые - бесконечны. Они терзаемы той же жаждой, что и их убийца, но не имеют возможности её удовлетворить. А Датура имеет такую возможность, пока ещё его тело великолепно гибко, волосы блестят, а кожа безупречно гладкая. Но он вынужден экономить силы, двигаясь медленно и осторожно, пока ещё есть силы, которые могут пригодиться в любой момент.  Но, чёрт побери… их слишком много и они сильны, с ними духи ядов, которых он не хотел видеть больше ни при каких обстоятельствах.  Он вздрогнул, застонал, понял, что почти обречен.  Призраки задушат его сухими поцелуями и судорожными объятиями. Ласками переломают ему кости.  Еще несколько рук хватают его. Тянут, и Датура теряет равновесие. Нежные, ловкие пальцы, гибкие, как будто лишенные костей кисти рук сжимают его тело и падение становится парящим, мягким.  Но он не достигает земли, жадных дрожащих пальцев, судорожных объятий призраков.

14. Ссылка, где вы нас прорекламили:
http://www.diary.ru/~yaoiRPGgames
http://www.diary.ru/~reklamaRPG

Отредактировано Datura (2010-08-20 15:43:24)